Отпусти меня, чудо-Байкал.
Эта тишина, это пространство, этот безвременный ритм, желтые холмы и килотонны прозрачности. И ты идешь по дюнам, загребая кедами песок, и сидишь в воображаемой таверне, и йогурт из холодильника на завтрак - это БОЛЬ И БЕСКОНЕЧНЫЙ ХОЛОД, и саранча романтична. Три вечера подряд пубертатно фангерлить пополам со старческой циничной бугагашенькой (все тлен. Арман), и в ночи ждать Часа Псов, бросающихся на железную сетку забора.
Ветер и камни.
И жратья такие сферические бакланы в вакууме. И Рыжий прекрасен как рассвет и ужасен как огненная геенна, и Серафинушка привозит штиль, разноцветные фонарики и уютную атмосферу всесожжения, и Джем в темноте у костра излагает линию Тишины с изяществом и деликатностью авторов Аутласта. Я в компании, как обычно, удолбище и не могу связать двух слов, но, как ни странно, меня это даже не особенно угнетает. Все фигня кроме Пумбы-ГАВНЭ.
По иркутскому времени сейчас полпятого, и меня адски кроет уродливость окружающей меня действительности. Пошто. Хочу загребать песок, сидеть над водой и слушать этих людей.
Любовь моя, спасибо. Спасибо, любовь моя.