Back off!! You're standing in my aura!Джастин Регнард, 34 года, пол ближе к мужскому, рост 184 сантиметра, цвет волос черный крашеный, род деятельности преподавание, открыл дверь в свою однокомнатную конуру. Дверь открылась со скрежетом, словно проехалась по наждачной бумаге, но этот звук для ушей Джастина являлся усладой и успокоением.
Он запер все три замка, метнулся в кухню, вернулся с пачкой столовой соли, и, встав на колени, насыпал на пороге новую полоску соли, тщательно следя, чтобы не было ни миллиметра просвета.
Oh, who are we kidding?
Он сбросил куртку, сумку с книгами и килограммы камелотов. Кухня подверглась повторной, более внимательной инспекции, но с первого раза ничего не изменилось: пасть холодильника зияла пустынностью и одиночеством готовых бутербродов в пластиковых упаковках. Недопитая бутылка текилы навевала сентиментальные воспоминания об Одри Шафт, маленькой, но железобетонно-суровой студентке психологического факультета. Она умела жарить картошку…
«Не желаю иметь ничего общего с тобой и твоим комплексом Питера Пена!» - заявила она напоследок и хлопнула дверью прежде, чем он успел выговорить «но Венди!».
С тех пор единственным сексуальным партнером Джастина был университетский металлоискатель, начинавший оргазмически орать еще до того, как Джастин к нему подходил. Охранник ненавидел его неистовей, чем Торквемада в свое время евреев, но заставить преподавателя снять полтора десятка превращающих его в ходячую звенелку амулетов не мог. В них была жизненная необходимость, равно как и в соли.
Стройный хор Одри и почтенного стража порядка подхватывал и декан: вычитал из зарплаты, грозил увольнением. Можно подумать, что доктор Регнард будет рвать на себе волосы, если у него отнимут возможность вдалбывать программу религиоведения в головы будущих маркетологов, которые не знают наслаждения выше, чем произвести внезапный и очень громкий шум и посмотреть, как он подпрыгнет.
Ну, на самом-то деле все было честно: он потом принимал у них экзамены. Око за око, и, ставлю двадцать баксов, 75% из вас, обезьянки, затруднятся ответить, откуда взято это выражение. Trollface.
А имидж преподавателя, о котором так печется господин декан… Джастин, в общем, мог понять беднягу: он с тем же тщанием радел о том, чтобы никто из восхитительных фриков, знающих его как «чувака, который на оккультизме собаку съел» не пронюхал о его цивильной работе. Раз он спьяну проболтался Джу – так тот ржал до тех пор, пока не уснул. По счастью, он был слишком накурен, чтобы вспомнить об этом на следующее утро.
Джастин любовно поставил тарелку с бутербродом рядом с клавиатурой, проверил почту с фейсбуком, позволил уговорить себя завалиться на вечер к ребятам из «круга элитных клиентов тату-салона Switchblade», потроллил коллегу из Гарварда, настрочив под его статьей злоехидный разгромный комментарий, перемежающийся смайликами. Дожевал бутерброд, покурил, посмотрел на изрядно облупившийся черный лак на ногтях: нормально, еще пару дней сойдет.
...И тут что-то заскрипело у него за спиной.
- Г-гребный йод! – выговорил Джастин, выскребая душу из пяток. – Этот к-клятый факс воистину д-дьявольское отродье!
Господа копы всегда присылали ему факс. Присылать емейлы с изображениями, которые можно было бы при желании увеличить или развернуть, им, очевидно, не позволяла религия. Ну или устав.
Бюрократические зануды, но, по крайней мере, они иногда приносили ему еды.
«Нужна консультация. См. криминальную сводку», - гласил первый лист.
На втором была фотография сигила сложного, как рождественская снежинка…